Ukrainian Journal Health of Woman. 2022. 4(161): 43-48; doi 10.15574/HW.2022.161.43
Сокол И. В., Говсеев Д. О.
Национальный медицинский университет имени А.А. Богомольца, г. Киев, Украина

Для цитирования: Sokol IV, Govsieiev DO. (2022). The role of heat shock proteins in predicting the course of the climacteric syndrome. Ukrainian Journal Health of Woman. 4(161): 43-48; doi 10.15574/HW.2022.161.43.
Статья поступила в редакцию 30.04.2022 г., принята в печать 17.09.2022 г.

Проблема климактерия актуальна уже на протяжении многих десятилетий. Патогенетически обоснованным методом лечения, учитывая изменение гормонального фона женщины, является заместительная гормональная терапия. Определение иммунных маркеров клеточного гомеостаза является одним из перспективных направлений, поэтому изучение изменений уровней антител к HSP60 может стать надежным маркером как течения, так и компенсации нарушений нервно-вегетативного состояния в перименопаузе.
Цель — изучить роль уровней антимюллерового, фолликулостимулирующего, лютеинизирующего, тиреотропного гормонов, антител (IgG) к человеческому белку теплового шока 60 (HSP60) и его бактериального гомолога (GroEl); определить акушерский анамнез на диагностику и лечение вазомоторных симптомов у женщин в перименопаузе.
Материалы и методы. Обследованы 158 пациенток с климактерическим синдромом в перименопаузе в период с октября 2019 года по март 2022 года. В 1-ю группу (основную) включены 80 пациенток, согласившихся на лечение и получавших его по стандартной схеме: комбинированное лечение в циклическом режиме — эстрогены (17β-эстрадиол) + гестагены (дидрогестерон); а во 2-ю группу (сравнения) — 78 женщин, отказавшихся от лечения из-за наличия эстрогендефицитного состояния.
Результаты. Выявлено снижение (p<0,01) риска недостижения высокого эффекта лечения с вазомоторными симптомами для пролеченных пациенток, ОШ=0,04 (95% ДИ: 0,01-0,18) по сравнению с группой непролеченных пациенток. При большем количестве родов риск недостижения высокого эффекта лечения женщин с вазомоторными симптомами возрастает (p=0,01), ОШ=2,27 (95% ДИ: 1,2-4,27) на каждые роды. Выявлен более низкий (р=0,039) риск недостижения высокого эффекта лечения женщин с вазомоторными симптомами при более высоком уровне GroEl, ОШ=0,994 (95% ДИ: 0,987-1,000) на каждый нг. При стандартизации по уровню тиреотропного гормона и проявлениях вазомоторных симптомов до лечения (или в его отсутствие) выявлено снижение (р<0,001) риска недостижения высокого эффекта лечения женщин с вазомоторными симптомами у пролеченных пациенток, ОШ=0,04 (95% ДИ: 0,01-0,20).
Выводы. Установлено, что нет информативного показателя для прогнозирования эффективности лечения женщин с вазомоторными симптомами. Установлено, что показатель HSP60 не влияет, а показатель GroEl влияет на эффективность лечения вазомоторных клинических проявлений.
Исследование выполнено в соответствии с принципами Хельсинкской декларации. Протокол исследования утвержден Локальным этическим комитетом указанного в работе учреждения. На проведение исследований получено информированное согласие женщин.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Ключевые слова: перименопауза, климактерический синдром, заместительная гормональная терапия, HSP60, GroEl.
ЛИТЕРАТУРА

1. Bauer M, Heinz A, Whybrow PC. (2002). Thyroid hormones, serotonin, and mood: synergy and significance in the adult brain. Mol Psychiatry. 7 (2): 140-156. https://doi.org/10.1038/sj.mp.4000963; PMid:11840307

2. Benhalima K, Van Crombrugge P, Moyson C et al. (2018). A modified twostep screening strategy for gestational diabetes mellitus based on the 2013 WHO criteria by combining the glucose challenge test and clinical risk factors. J Clin Med. 7 (10). pii:E351. https://doi.org/10.3390/jcm7100351; PMid:30322138 PMCid:PMC6210855

3. Berestoviy V, Mahmood A, Venckivska I, Ginzburg V, Sokol I, Berestoviy O, Govsieiev D. (2021). The overview and role of heat shock proteins (HSP) especially HSP 60 and 70 in reproduction and other pathologies (a literature review). Medicni perspektivi. 26 (1): 54-62. https://doi.org/10.26641/2307-0404.2021.1.227733

4. Де Вільєрс Т, Татарчук Т, Авраменко Н, Булавенко О, Габаль В та ін. (2016). Національний консенсус щодо ведення пацієнток у клімактерії. Reproductive endocrinology. 27: 8-25. https://doi.org/10.18370/2309-4117.2016.27.8-25.

5. Del Ghianda S, Tonacchera M, Vitti P. (2014). Thyroid gland and menopause. Menopause. 17 (3): 225-234. https://doi.org/10.3109/13697137.2013.838554; PMid:23998691

6. Dillon KE, Gracia CR. (2013). What is normal ovarian reserve? Seminars in reproductive medicine. 31 (6): 427-436. https://doi.org/10.1055/s-0033-1356478; PMid:24101223

7. Fait T. (2019). Menopause hormone therapy: latest developments and clinical practice. Drugs in context: 8. https://doi.org/10.7573/dic.212551; PMid:30636965 PMCid:PMC6317580

8. Ferrell RJ, Simon JA, Pincus SM et al. (2006). The length of perimenopausal menstrual cycles increases later and to a greater degree than previously reported. Fertil Steril. 86: 619-624. https://doi.org/10.1016/j.fertnstert.2006.01.045; PMid:16889776

9. Hall JE. (2015). Endocrinology of the Menopause. Endocrinol Metab Clin North Am. 44 (3): 485-496. https://doi.org/10.1016/j.ecl.2015.05.010; PMid:26316238 PMCid:PMC6983294

10. Kase NG. (2009). Impact of hormone therapy for women aged 35-65 years, from contraception to hormone replacement. Gend Med. 6 (1): 37-59. https://doi.org/10.1016/j.genm.2009.02.001; PMid:19318218

11. Kelsey TW, Wright P, Nelson SM, Anderson RA, Wallace WHB. (2011). A validated model of serum anti-müllerian hormone from conception to menopause. PloS one. 6 (7): e22024. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0022024; PMid:21789206 PMCid:PMC3137624

12. Макаренко МВ, Говсеев ДА, Ворона РМ, Цисаренко АМ, Васильчук ОЯ та інш. (2016). Идентификация и характеристика антител против HSP60 человека у беременных. Здоровье женщины. 8 (114): 75-75. https://doi.org/10.15574/HW.2016.114.75.

13. Oi N, Ohi K. (2013). Comparison of menopausal symptoms and thyroid disease symptoms in Japanese women aged 35-59 years. Climacteric. 16 (5): 555-560. https://doi.org/10.3109/13697137.2012.717995; PMid:23025806

14. Partyka Ł, Hartwich J, Kieć-Wilk B, Polus A, Wybrańska I, Dembińska-Kieć A. (2001). Is atherosclerosis an autoimmunological process? Przeglad Lekarski. 58 (12): 1067-1070.

15. Pinkerton J. (2017). The NAMS 2017 Hormone Therapy Position Statement Advisory Panel. The North American Menopause Society, New York. 24 (7): 728-753. https://doi.org/10.1097/GME.0000000000000921; PMid:28650869

16. Rajtar-Ciosek A, Kacalska-Janssen O, Zmaczyński A, Wyroba J et al. (2015). Reduction in the level of antibodies against heat shock proteins 60 during different hormonal protocols in postmenopausal women. Menopause Review/Przegląd Menopauzalny. 14 (4): 218-222. https://doi.org/10.5114/pm.2015.56402; PMid:26848292 PMCid:PMC4733899

17. Razvi S, Shakoor A, Vanderpump MPJ et al. (2008). Effect of age on the association between subclinical hypothyroidism and coronary heart disease: a meta-analysis. J Clin Endocrinol Metab. 93: 2998-3007. https://doi.org/10.1210/jc.2008-0167; PMid:18505765

18. Santoro N. (2017). Using Antimüllerian hormone to predict fertility. Jama. 318 (14): 1333-1334. https://doi.org/10.1001/jama.2017.14954; PMid:29049571

19. Surks MI, Hollowell JG. (2007). Age distribution of serum thyrotropin and antithyroid antibodies in the US population: implications for the prevalence of subclinical hypothyroidism J Clin Endocrinol Metab. 92: 4575-4582. https://doi.org/10.1210/jc.2007-1499; PMid:17911171

20. Troìa L, Martone S, Morgante G, Luisi S. (2020). Management of perimenopause disorders: hormonal treatment. Gynecological Endocrinology. 37: 3. https://doi.org/10.1080/09513590.2020.1852544; PMid:33263443